Каждый год в течение двух десятилетий существования газеты "Нива Кубани" редактор Дмитрий Павлович Попович где-то в середине февраля говорил на редакционной неформальной планёрке:
– В следующем номере опубликуем обращение к ветеранам. Пусть присылают свои воспоминания о боях-пожарищах, о друзьях-товарищах. Напечатаем их воспоминания в Победном номере.
Короткое деловое обращение тут же появлялось на первой странице газеты.
Письма о войне приходили сразу.
Их было много.
Присылали собственноручные воспоминания участники боёв.
Присылали письма те, кто в боях не участвовал, но помогал фронту.
Приходили письма и от тех, чьё детство было опалено войной.
И, наконец, в последние годы стали приходить в редакцию письма даже не от детей, а от внуков фронтовиков.
К очередной годовщине Великой Победы Дмитрий Павлович тщательно отбирал письма и составлял из них подборку воспоминаний фронтовиков, которые размещались чаще всего на двух газетных страницах.
Открывалась эта подборка короткой передовой статьей.
Первую строку этой статьи редактор писал в феврале. А последнюю формулировал в мае. Переживал по-новому испытания, выпавшие на его долю за все четыре года войны. В Великой Отечественной войне он участвовал от первого дня до последнего.
Всякий раз – и сегодня, и через год, и спустя десятилетие – эти его статьи начинались одинаково трагически: на нашу страну вероломно напал враг.
И заканчивались одинаково прекрасно: мы победили!
В один из тех же февральских дней редактор перелистывал свой маленький телефонный блокнотик, находил фамилию поэта Обойщикова и звонил ему:
– Кронид Александрович, ну, тряхни стариной, вдохновись! Нас, ветеранов, не так уж много, но и немало! Напиши стихотворение для первой полосы. День Победы приближается!
Поэт обычно отнекивался, ссылался на занятость, на возраст, потом сдавался:
– Не обещаю, но попробую.
И через неделю-другую приносил лист бумаги с напечатанным на обыкновенной пишущей машинке стихотворением.
Если вы, читатель, ожидаете, что они, – редактор газеты и поэт-литератор станут немедленно, тут же, разбирать достоинства или недостатки стихотворения и очередной передовой статьи, – то вы ошибаетесь! Ни слова о поэзии, ни слова о прозе, даже связанной с подвигами!
Они говорили о футболе. Оба страстных болельщика, оба "фанаты", хотя далеко не юные, они горячо, прямо-таки по-мальчишески задорно обсуждали поведение желто-зеленых – футбольной команды "Кубань" в очередном матче. То ли на выезде, то ли на своём поле. И лишь изредка упоминали в беседе как бы, между прочим, то Рокоссовского, то Конева, то Сопку Героев, то караваны союзников в Ледовитом океане.
Я приносил в кабинет редактора распечатку сверстанной газетной полосы, оглядывал собеседников и невольно сравнивал их. Очень похожие – оба крупные, с выразительными чертами лица: у редактора – орлиный нос, высокий лоб, у поэта – по-детски доверчивый взгляд голубых, не выцветших глаз, лёгкий остаток волос на голове, как нимб, и неожиданный для такого мужчины мягкий голос.
– Почему во всех сражениях Жуков побеждал? – то ли спрашивал, то ли утверждал редактор и, не дожидаясь ответа, говорил:
– Он единственный из наших полководцев умел поставить себя на место противника, принимающего решение. Потому и выигрывал.
– Вот-вот, потому и пенальти наши желто-зеленые не могли пробить, – иронически подхватывал Кронид Александрович. – Себя надо ставить на место противника и – бить!
Поэт, прощаясь, крепко пожимал руку и уходил на очередную встречу с поклонниками его поэзии.
А мы с редактором склонялись над оставленным им листом бумаги.
Над его стихотворением к очередному Дню Победы.
"Сойдёмся вновь, седые ветераны,
Припомним все походы и бои –
Солдаты, лейтенанты, генералы –
Товарищи великие мои…"
– Нашел Кронид точное определение к слову "товарищи", – говорит редактор. – Товарищи великие – что солдат, что генерал, и правда, под пулями, под ревущими снарядами – одинаково великие!
За этой первой победной публикацией, состоявшейся в мае 1991 года, в ещё очень юной "Ниве Кубани", которой тогда было всего три года, последовали и другие.
Каждый год.
Каждый год в первом майском номере газеты публиковались передовая статья редактора, посвященная очередной годовщине Великой Победы и слово поэта.
Поэта Кронида Обойщикова.
Двухтысячный год. Рубеж тысячелетий. Эпоха бурная, противоречивая. В своих размышлениях редактор категоричен и тверд даже в названии статьи: "Самое дорогое".
"Более полувека прошло с тех пор. Иными стали многие страны и народы, по иному звучат ныне и оценки минувшей войны. На Западе многие историки и политики из кожи лезут, чтобы приуменьшить, исказить, а то и вовсе замолчать наш вклад в разгром фашистской Германии. Находятся недруги и в своём Отечестве… Жалкие ничтожества! Пройдёт время и даже на свалке истории им не найдётся места!
…Миллионы тружеников на всём пространстве бывшего Советского Союза… торжественно отметят День Победы, подарят цветы и улыбки ныне живущим ветеранам, почтят память павших в жестоких сражениях".
Как самое дорогое и навеки незабываемое прозвучит в честных сердцах:
– Слава на века Советской Армии, отстоявшей в годы Великой Отечественной войны свободу, честь и независимость нашей Родины!
– Слава советскому народу, народу-победителю!
Поэт-романтик. Ему хочется верить только в светлое, только в доброе, не замутнённое неурядицами быстротекущих дней. Обращаясь к ветеранам, он со страницы газеты говорит:
Вы – гордая слава России,
Она не померкнет в веках.
Страну из огня выносили
На сильных солдатских руках.
Седые великие деды,
Вам даже не снится покой.
И Родина в праздник Победы
Обнимет вас нежной рукой.
Всё дальше – война, всё меньше тех, кто в ней участвовал, кто мог бы рассказать о ней. "Помнить всегда!" – призывает редактор в 2003 году.
И поэт, буднично и горько подтверждает:
И в майский день они проверят списки
Ещё живых из тех годов солдат
И понесут букеты к обелискам,
Где их друзья зарытые лежат…
Но жизнь продолжается, жизнь торжествует!
"Подвиг народа" – так назвал свою статью редактор в 2004 году.
"…Вышвырнув фашистов со своей территории, наши войска осуществили и интернациональную миссию, освободили народы ряда европейских стран от фашистской чумы, да и самим немцам принесли избавление от гитлеровской клики".
А поэт в стихотворении "Салюты" подтвердил:
…Смышленый правнук скажет деду:
– Гляди, как яблоньки цветут!
Ещё не скоро День Победы,
А у тебя уже салют.
Дед улыбнется:
— Все в порядке!
Погладит яблоньку слегка.
Он всем деревьям при посадке
Дал имя павшего дружка.
"Расти, "Иван", не гнись, "Владимир",
"Анюта", краше расцветай.
Без вас, погодки молодые,
Очередной я встречу май".
… А в майский день придет минута
Необычайной красоты —
Сольются в праздничном салюте
Огни, медали и цветы.
Заголовок статьи рождался сам собой. "Великий подвиг". Так назвал своё очередное обращение к читателям редактор к 60-летию Великой Победы. Этим словом, словом "подвиг", он обозначил состояние души. В брошюре Николая Ивановича Осадчего "Отчизны верные сыны", посвященной Героям Советского Союза и Героям Российской Федерации, приведены такие слова: "Замечательный русский художник Николай Константинович Рерих, размышляя о подвиге советского народа в Великой Отечественной войне, записал в своем дневнике: "Как это ни странно, но ни один европейский язык не имеет слова хотя бы приблизительного значения к русскому слову "подвиг". Говорят, что на тибетском языке имеется подобное выражение,... но европейские языки не имеют равнозначного этому древнему, характерному русскому выражению.
Героизм, возвещаемый трубными звуками, не в состоянии передать бессмертную, все завершающую мысль, вложенную в русское слово "подвиг". "Героический поступок" — это не совсем то; "доблесть" — его не исчерпывает; "самоотречение" — опять-таки не то; "усовершенствование" — не достигает цели; "достижение" — имеет совсем другое значение, потому что подразумевает некоторое завершение, между тем как "подвиг" безграничен". И с этим нельзя не согласиться".
Редактор каждое утро приходил на работу, отвечал на телефонные звонки, принимал посетителей, подписывал огромное количество бумаг, неизбежных в жизни редакции и сильно кашлял. У него был бронхит, бронхиальная астма. Время от времени врачи укладывали его на неделю-другую в военный госпиталь, где он встречал иногда поэта.
– Ну, ладно, я, как бывший курильщик, покашливаю, а ты-то, Кронид Александрович, что тут делаешь? – спрашивал редактор.
– Да как вспомню, как Пильгуй пропустил в свои ворота такой дурацкий гол, так сердце начинает барахлить, – отвечал поэт.
И друзья-болельщики футбольной команды "Кубань" отстранялись от скучной повседневности, от своих болячек.
– Ну, прочитай стих, – просит редактор. – Ведь юбилей-то – шестидесятилетие Победы.
– "Всё меньше нас, но мы непобедимы…–
Редактор берет в руку лист бумаги.
– С начала читай, с самого начала!
– Хорошо, – соглашается поэт. – Слушай.
Поверить трудно нам, бойцам вчерашним…
Что живы мы, и далеко война.
Плывет над миром и над прахом павших
Уже шестидесятая весна.
Мы постарели, мудрыми мы стали.
Мы не кричим о подвиге своем.
И лишь волнуясь, в темном кинозале
Себя в военных фильмах узнаем.
Мы пережили страшные сраженья,
Их отзвуки в ушах еще звучат.
И День Победы стал вторым рожденьем
Для всех, в живых оставшихся солдат.
Историки копаются в архивах.
Но правду не узнают до конца.
Она зарыта в братские могилы
И в наши потрясенные сердца.
Вновь ураган проносится и глушит
Мятежный ропот вспененной волны.
И наизнанку вывернуты души
У молодого племени страны.
Все меньше нас, но мы непобедимы.
Нас не страшат грядущие бои,
Когда внучата к дедовым сединам
Склонят головки русые свои.
И мы уйдем спокойно и красиво,
С уверенностью зная наперед,
Что никакая вражеская сила
На глобусе Россию не сотрет.
Каждый рабочий день давался редактору всё труднее. Душила давнишняя астма, давал о себе знать артроз. Что ему вспоминалось?
Окопы на Сопке Героев под Крымском? Пыльные всполохи от артиллерийских снарядов под Севастополем на Малаховом Кургане?
На праздничном его пиджаке – ордена Красной Звезды, медаль "За оборону Кавказа", другие награды. Редактор чувствовал себя как древний летописец.
Знаете, помните, не забывайте, – писал он очередное обращение к читателям под заголовком "Судьбоносные сражения".
Редактору шёл 83 год, поэту – 86.
"Судьбоносные сражения". "Нива Кубани", 5 мая 2006 года.
Почти четыре года длилась Великая Отечественная война… Со временем, постепенно позабудутся многие события военной поры, но судьбоносные сражения Великой Отечественной будут помниться на Руси и через века, как ныне помнится шестисотлетней давности Куликовская битва.
Московская битва. В 1941 году…
Сталинградская битва. В 1942 году…
Курская битва. Летом 1943 года…
Штурм Берлина… 1945.
Если спросят меня,
Когда петь я о вас перестану,
Когда я, наконец,
Завершу свой былинный рассказ,
Я отвечу: тогда,
Когда внуки и правнуки станут
До биения сердца
Похожими только на нас.
Скоро Бог нам, наверно,
Подскажет другую дорогу,
Но пока мы идем, как бойцы,
На последний редут.
Подтянитесь, друзья,
Не сбивайте уставшую ногу.
Громче пойте, оркестры! —
Сегодня гвардейцы идут!
Дни шли, как годы.
Что ни день – то год.
А может – тысячелетие? Может – вечность?
Много раз писал-переписывал редактор историю своего полка. Вспоминал, думал, переживал заново. Рассказывал во дни торжеств, подходил к географической карте:
– Вот здесь, около Новотитаровки мы гнали немца, прошли чуть севернее… Грязь была неимоверная!
…Редактор любил поэтов.
На страницах газеты остались Виктор Гончаров и Виталий Бакалдин, Кронид Обойщиков и Владимир Архипов.
Но никто из собратьев-журналистов не подозревал, что журналист Попович, редактор газеты пишет стихи! О влечении его к живописи – знали. Он мечтал написать пейзаж, причём маслом, масляными красками. На переднем плане – хата-мазанка, дорожка, протоптанная среди травы-муравы к порогу. Родное село. Не сбылась мечта, нет холста с такой картиной, но остались на пожелтевшем от времени листе бумаги шесть четверостиший, написанных редакторской рукой и сердцем:
Село родное средь полей,
Порог моей убогой хаты,
Еда простая, без затей,
Вы, право, были небогаты.
От вас я в мир большой ушёл,
Тому лет тридцать миновало,
И счастье, будто в нём нашёл,
Какого мне недоставало.
Живу в квартире городской,
Пишу, работая в газете,
Знаком с трубою заводской,
Узнал о всём, что есть на свете.
Друзей имею, да каких!
Со всеми я запанибрата,
Но чем длиннее этот стих,
Тем дальше и село, и хата.
Тем дальше молодость моя,
Пора до боли дорогая.
И ближе к голове земля,
И ближе старость роковая.
Теперь я кинуть все готов,
Забыть газету, космос, атом,
Теперь я всей душой за то,
Чтобы опять вернуться в хату.
Не сбылась эта мечта редактора. Чуть больше года назад его не стало.
… Недавно, в один из мартовских вечеров смотрю по телевизору новости страны и мира. Мелькают кадры репортажа из Лондона. Вдруг мелькнуло знакомое лицо Обойщикова. Звоню на домашний телефон поэта.
– Да, это папа, Кронид Александрович, – отвечает его дочь Галина. – Он сейчас в Лондоне.
Оказывается, Кронида Обойщикова пригласили на встречу ветеранов второй мировой войны – участников северных морских конвоев, доставлявших в СССР по ленд-лизу продовольствие и вооружение. В 1942 году двадцатидвухлетний лейтенант Обойщиков на истребителе Пе-2 в специальной авиагруппе прикрытия сопровождал конвои, защищал их от налетов немецкой авиации.
Это событие – участие в лондонской встрече – почти совпало с событием личного свойства: у поэта юбилей: 90 лет со дня рождения.
– Когда получил приглашение из Лондона, не мог отказаться, хотя врачи не отпускали: все-таки возраст! – рассказывает Кронид Александрович. – Отлично перенес полет туда и обратно. Прилетел – и тут начались поздравления с юбилеем. Пришлось и перед телекамерами выступать, что делать я не привык. А вот выступить со своими стихами перед коллективами – пожалуйста! На сегодня у меня четырнадцать заявок из разных мест края: Псебай, Брюховецкая, Приморско-Ахтарск, Новороссийск, ждут встречи со мной ребята девяти школ! Никому не отказываю, не умею.
– А это ваши новые стихи? – взял я со стола книжку с двумя стремительно взлетающими реактивными самолетами.
– Да, но не стихи, а проза. Только что вышла в свет. Мои автобиографические заметки.
Я открыл книгу на предпоследней странице. "Идут годы неудержимо и стремительно. Вернее, идём мы, а время вечное и неподвижное, бесстрастным взглядом взирает на нашу суету, на нашу полезную или пустую работу в стремлении улучшить жизнь. Идём мы по этой грешной земле, наполненные шумом века, радуясь и грустя, созидая и разрушая, вдохновляясь и разочаровываясь.
Трудными армейскими дорогами прошли мои друзья"…
Николай АКСЮК.
|